Пропыленное семечко любви

[deborah_revival]

Смеркалось… Не в силах подняться, я окинул взглядом поля… Нет, это не солнце собиралось скрыться за горизонтом, это были преждевременные сумерки моей жизни… Нежданным лучом света всплыли в памяти те времена, когда сам я был звездой, душой компании… Беззаботное детство, счастливая юность, бурная, хотя и непродолжительная любовь… Куда все ушло? Теперь мои друзья – клочки пыли на старом покосившемся шкафу, да парочка тараканов, снующих между кошачьими мисками… Одиночество сковало меня своей серостью, холодом, пустотой...
Сидя в развалинах своего дома, я вспоминал себя. Кажется, совсем недавно, лет эдак пятнадцать-двадцать назад, я был готов на любые подвиги ради Справедливости, Добра, Равенства и Дружбы… И многого того, во что верит не обремененная заботами молодежь.
Сейчас я был бы рад любой живой душе, обратившей свое внимание на такое чахлое существо, как я. Тогда же я был категоричен и требователен. На знаменах своей жизни я писал: «Дайте мне что угодно, кроме вранья»!
Максимализм молодости!.. Как мне было это свойственно! Мне и моим друзьям. Я и теперь помню, как мы выстраивали отношения: самой главной была кристальная честность. Лицемерие считалось худшим из зол. Прощались и оправдывались любые недостатки, кроме лжи, предательства и измены.
"Не врать" - вот было "правило короля"! И, когда кто-то нарушал его, мы с ним безжалостно расставались.
Эх, молодость, молодость! Прошли годы. Юношеский максимализм растаял; опыт жизни и общения учил - порой "головой об батарею" - что прямолинейный подход несет разрушение. Разнести все вокруг - много ума не надо: дал "отмашку" внутреннему пороху; глазом моргнуть не успел - и вся жизнь в руинах. Наразрушались, знаем!.. А вот собрать по осколкам разбитое; склеить по стыкам, заставить дышать… Вот это - не одного ума и не одного дня дело.
"Мы наш, мы новый мир построим!" – говорил поэт... Но на поверку оказалось, что на обломках "самовластья" и разбитых сердцах запредельно сложно что-то построить. Потому что жизнь одна... И человечек живет-живет; однажды утром встал, оглянулся - а жизни-то уж нет. Всё, что мог, разрушил - зато принципы соблюл! Всех, кто не "соблюл", выкинул. А что осталось? Продырявленная душевными войнами хата с краю, да гордость "шире пуза"… И пустота…

 

И сидишь на крыльце,
И корыто разбито.
Ни друзей, ни врагов -
Все давно перебиты.
Ни корней, ни плодов
Ты не нажил, трудясь:
Добрый колос, сорняк -
Всё выкидывал в грязь.
Зато принцип соблюл
И не врал никогда,
И за гордость свою
Не имеешь стыда.
Но и не приобрёл ты,
Метлою метя,
Ни кола, ни двора,
Ни жены, ни дитя.
Вычищал ты так тщательно
Плесень вранья,
Что осталась от жизни
Лишь рать воронья -
Вспоминанья о том,
Как за честь пострадал,
Как за голую правду
Ты дружбу продал.
И вот ты, наконец,
К середине пришёл;
На пенёчек присел -
Думал, отдых нашел.
Вдруг разверзлося небо
В колючей душе,
Ангел грозный сорвал
Обольщенья клише,
И картина разгрома,
Без грима и масок,
Вдруг предстала как явь -
Никаких декораций!..

Долго казнь продолжалась
Открытьем себя...
Только, вот, захотелось
Сначала начать.
Чтобы были и дом,
И друзья, и жена,
Чтобы бегали дети,
И мама жива...
Чтоб тому, что Бог дал,
Ты успел научить.
Хоть кому-то помочь...
Хоть кого-то любить...

Шевельнулась нога... А вставать - не даёт...
"Нет, сиди - где сидишь! Здесь - болото твоё!"
Ты и рад бы построить хоть что-то ещё...
Только строить уж нечем - растрачено всё.
И ты тянешь за ветку, - но против болота?!!
Ты бы рад снова в бой - не возьмут и в пехоту!
Ты б построил хоть дом, хоть забор, хоть калитку, -
Костыли не пускают. Попытка - лишь пытка!
Что ж осталось? Да просто - разжать руку с веткой...
И закончится всё.
Стоп!.. Забудь!.. Это бред мой!

А мудрость приходит, хоть и опосля... И порой думаешь: "Поздновато, матушка..." - "Ан, нет, милый, никогда не поздно. Я ведь и раньше к тебе приходила. Просто ты не мог принять меня - не готов; не прибрано, мол, в доме... Да и не видел порой, что я зашла. Всё шашкой махал. А я постою у калитки - точнее, у крылечка; калитки-то у тебя нет, - и... ухожу."
Ненавязчива она, мудрость.
- И что ты, мудрость, скажешь мне, - одеть маску лицемерия, скрывать свои чувства? Извиваться, как ужик, - терпеть, сносить, подличать? Так хватит меня не надолго – а потом будет взрыв! Прорвет дамбу, и потекут на окружающих потоки словесных нечистот.
Но не крушить же всё вокруг себя, оправдывая это тем, что, мол, без масок, что, зато, без лжи - какие есть?.. Мудрость тихонечко подсказывала - л-ю-б-о-в-ь... Маленькое семечко любви, данное тебе при рождении - да даже раньше, когда твоё появление на свет только планировалось. Оно никуда не делось; оно всегда жило в тебе; его невозможно убить - оно вечно, как сама жизнь. Впрочем, убить невозможно, но вот засыпать - реально. Так завалить мусором, что как будто и нет его вовсе, семечка-то этого. И можно прожить всю жизнь, и так его и не раскопать. И тогда, действительно, уж лучше надеть маски - чтобы хотя бы не поубивать друг друга; чтоб продолжение рода людского не прекращалось.
Опять что-то стало очень грустно. Тут мудрость тихонечко потянула за рукав: "Эй, ты чего, снова за старое? Покамест ты, мил человек, ещё не в могиле, есть один момент, когда ты можешь все изменить." - Обрадовался - неужели правда? Весь обратился в слух - мудрость-то громко орать не станет. "Скажи же скорей - что за момент? А я постараюсь не прозевать, подготовиться постараюсь." - "А готовиться не надо. Этот момент не в будущем, чтобы к нему готовиться. Ты ведь и сам это знаешь: всё, что ни скажешь - "Завтра будет", - иль, например, - "В понедельник начну", - никогда не сбудется. Ты пыхтишь-пыхтишь, готовишься прыгнуть; завтра пришло - и не прыгнуть никак. Впрочем, думаешь, шанс ещё есть. Ведь есть же ещё одно завтра. А как раз вот таким путём, милый, недалеко и до могилы."
Совсем расстроила меня старушка. Э-эх, мудрость-то она - мудрость, но больно уж мудрёная: вон какой забор нагородила! И готовиться нельзя, и "завтра" не годится. Хотел было сдаться - а ну её, не поймешь. Видать, как жил, так и доживать буду. Но что-то внутри крутило, какие-то слова не давали уйти. Так вот и сидели: она - на брёвнышке, я - на крылечке. Молча сидели - пока не стемнело. Я не гнал, а она не уходила. Видно, ждала чего-то... А, может, я ждал...
Невскорь - но стемнело. Поднялась старушка и направилась к калитке. То есть, в сторону её - калитки-то ведь нет. Застучало где-то под сердцем, засосало под ложечкой: а вдруг она последний раз приходила? Кто его знает, как мудрость приходит? Раньше, вот, говорит, приходила, но я же её не видел... А сегодня увидел - так, может, и не придёт больше. Испугался я не на шутку, встал со своего крыльца... Ноги нейдут - уж сколько лет так сижу... А догонять - так и вообще давным-давно не приходилось. Да и некого мне было догонять - вот и разучился.
Поди ж ты, она вроде быстро шла?.. Но я почему-то догнал её... Как? - и не заметил. "Подожди, матушка," - позвал, - "не договорили ещё". Она послушно остановилась. "Давай присядем", - попросил я. "Да некуда сесть-то, ушли уже. А возвращаться - плохая примета. Ничего, постоишь. Коль есть, что сказать - говори, не бойся."
Хорошо тебе, думаю, говорить: "Не бойся!" А у меня все поджилки трясутся. Кто когда-нибудь спорил с мудростью, и кто б мне сказал, что из этого выйдет? Но подсказать было некому, и я решился.
"Вот ты говоришь - не готовиться. Говоришь - нельзя завтра; послезавтра тоже нельзя... А когда ж тогда можно, да ещё в один момент, жизнь свою вспять повернуть? Ты же разумная женщина - недаром зовешься Мудростью. Вон, ночь уже на дворе; "сегодня" прошло, осталось только "завтра".
Не рассердилась старушка на мои непокорные речи. Отвечала, как и положено, с мудростью.
"Вот в этом-то и секрет, милый. Ты его сам только что сказал. Да не заметил. Значит, время пришло тебе его постичь. Иначе поздно будет. Время - не я; уйдет - не вертаешь.
Сегодня, говоришь, прошло? А сейчас мы с тобой говорим - это когда происходит, завтра? Нет, говорим мы с тобой Сегодня; и то, что через пять минут будет - через пять минут тоже будет "сегодня". Вся жизнь, милок, происходит сегодня; только здесь, и только сейчас. И именно Сейчас ты можешь сделать все, что хочешь. Даже повернуть свою жизнь вспять. Только это надо сделать по-настоящему сейчас."
"Хорошо, бабушка Мудрость", - я, кажется, начинал прозревать. - "Я понял; я постараюсь сделать это прямо сейчас." - "Подожди, милок! А вот стараться тоже не надо. Попробую, постараюсь - это цветочки того же дерева, что и "завтра"-"послезавтра", только цвет лепестков разный. Ты не пробуй. Ты возьми, да и сделай. А я тебе помогу."
Вот засада!.. Не одно, так другое...
Но ведь другой такой ночи не будет. Я почему-то знал это; знал точно-точно - как в детстве знал, что есть мама. Сама Мудрость решила мне помочь - такое, пожалуй, и в сказочном сне не приснится. Но вот же она, стояла передо мной, и я также точно знал, что это Мудрость, как знал, что я - это я.
"Я готов, бабушка. Что нужно делать?" - "А что ты хочешь?" - лукавый прищур осветился луной. "Как, что?" - она продолжала меня удивлять. "Жизнь свою хочу переменить". Бабуля чуть заметно улыбнулась. "А вот скажи мне, милок, что ты здесь бурчал перед тем, как меня увидел? Кому-то помочь, кого-то любить... А?.. Помнишь?.." - "Дак где ж мы с тобой посередь ночи-то найдем, кому помогать? А уж любовь - и подавно от нас не зависит. Приходит, когда хочет, и, когда хочет, уходит."
"Ну, про помощь ты, пожалуй, прав. Хотя можно было б найти, если постараться. Вон у твоей соседки поленица дров не колота. Но и для этой работы будет своё "сегодня". Если ты захочешь, конечно. А вот про любовь ты со-овсем ничего не понимаешь. Ну, не беда, ночь длинная, я объясню тебе. А пока вспомни, потрудись, что ты там ещё желал, если б всё да сначала?"
"Жену хотел, детей, друзей - если не старых, то хотя бы с новыми подружиться." - "Будут тебе и жена, и друзья, коль, опять же, захочешь. А вот куда ты их, мил человек, приведешь?"
"А-а, вспомнил! Надо же дом построить!.."
Но тут я посмотрел на черное небо - луна куда-то девалась, вокруг была сплошная темень. Отсвет соседского фонаря упал на мой двор - точнее, на его отсутствие, - и я увидел, какая разруха на том месте, где мы только что собирались строить мой новый дом. Да тут, прежде чем что-то строить, год расчищать завалы придется. Да и бабушка мудрость куда-то исчезла. Вот надо же, привиделось, вроде не пил вчера. А может, я спал, а теперь проснулся? Но вдруг луна опять озарила местность, и рядом послышался знакомый, уже такой родной бабушкин голос.
"Что, испужался, малый? Говорила я тебе - ничего не бойся! Запоминай, что говорю; мои слова дороже золота. Я, милый, теперь всегда с тобой буду. Ну, конечно, пока не прогонишь. И помогать тебе буду, как обещала. Только видеть ты не всегда меня будешь. Но это не значит, что меня нет. Я всегда с тобой. А вот слышать меня ты сможешь всегда, когда захочешь. И вопросы свои задавать. А я уж с ответами не замедлю. Ну, чего ты встал, давай дом строить. До рассвета ещё далеко, как раз успеем завал расчистить. А там, глядишь, и завтра твое наступит, а у тебя уже жизнь вспять повернулась.
Я ей, конечно, не очень поверил, что до рассвета с расчисткой управимся. Но бабуля обещала помочь - значит, поможет - на то она и Мудрость. И мы начали "уборку территории". Не заметили, как и ночь прошла - за разговорами, да за делами. А наутро глянь - а завала-то и нет. Не подвела бабулька! Можно дом начинать строить. Или к соседке пойти, дров наколоть... Мудрость-то мне всю ночь про Любовь рассказывала. Послушал я её - да так и есть: всё неправильно понимают люди. Оттого мучаются, страдают, и счастья нет. А я теперь знаю, где живет счастье. Хотите, скажу? Там же, где и любовь...
Но это уже другая история...

Редактировала helenachuiko.